При каком ветре нельзя работать на козловом кране

ПУТЬ В ЛЕГИОН. В ЛЕГИОНЕ (бэк для Л."Тёмки" Апатовой) | Автор топика: Andrey

ПУТЬ В ЛЕГИОН.

Часть 1
МАЛЬЧИК И «РАЗБОЙНИК»

На Рамм-аль-сарай танки «Кровавого Договора» ехали по шоссе.

В стойбище мурзы Уздыгея даже не заглянули. Что в нем толку: в степи стоит, а вокруг - пески. А вот когда от Рамм-аль-сарая побежали - удирали степью. Имперская бронетехника и «Валькирии» согнали их с хороших дорог. И вот тут набрели они на Уздыгеево стойбище. Заслышав о приближении «кровников», племя в степь убежало, скот угнало, и все имущество либо в землю зарыло, либо с собой унесло.
Словно вымерла стоянка. Однако все-таки два человека задержались: мальчик-уоэлен, проданный родителями мурзе Уздыгею за долги, да старый пастух Сардонапал. Старый пошел силки на сусликов проверять, да замешкался, а мальчика мурза велел наказать за какую-то провинность и бросить в земляной зиндан на отшибе становища, да так и забыл о нем. Высунул мальчик нос из зиндана - смотрит, по опустевшим юртам уже враги рыщут. И танки у околицы гремят. Тут и дедушка Сардонапал свалился к нему в яму с охапкой силков в руках.
- Затаись, тише сиди, а то пропали!

Andrey (Evalina) Еретиков мимо стойбища прошли тысячи, но, видно, торопились: зиндан не обнаружили. Когда движение утихло, мальчик осторожно выглянул и удивился. Возле пастбища, в песчаных буграх «кровники» успели нарыть большие ямы. Спереди тщательно замаскировали их перекати-полем и сухими ковылями.
В одной яме поставили танк, громадный, почти с дом мурзы. Страшный. На боках черные восьмилапые пауки нарисованы – знак Хаоса. Мальчик понял, что это засада. И как же хитро этот танк действовал! Когда вышли на дорогу имперские танки, он их обстрелял. Выстрелит - и тут же уползает из одной ямы в другую. Имперцы стреляют туда, где заметили вспышку от выстрела, а танка там уже нет: он в другую яму уполз. И страшно мальчику, дух захватывает, сердце останавливается, когда снаряды рвутся, а любопытство пуще страха. "Неужели, - думает он, - еретики хитрее слуг Императора, а? " И такая досада его берет, зубы стискивает. "Была бы у меня пушка, я бы вам показала, как в прятки играть! " Ну, какая же у неё пушка? Горшок кумыса, завязанный в тряпку, - вот и все оружие! Да в тылу у неё глухой дед Сардонапал прячется под силками - тоже невелика сила. И хочется мальчику имперцам помочь, а помочь нечем. Неожиданно стрельба закончилась. Имперские танки отошли. Наверно, пошли обхода искать. Или за подмогой. Ведь им могло показаться, что танков здесь много.

Andrey (Evalina) Танкисты «Кровавого Договора» вылезли из своего танка - потные, грязные, страшные. Достают заржавленные консервные банки. Вскрывают ножами, едят, что-то ворчат про себя. "Ишь ты, наверно, ругаются, что ягнятины у нас в стойбище не нашли! " - подумал мальчик. Посмотрел на горшок и усмехнулся: "И не знают, что рядом свежий кумыс..." И тут мелькнула у него такая мысль, что даже под сердцем похолодело: "Эх, была не была... А ну-ка, попробую! Хоть они и хитры, а не хитрей тарбагана! " И он, встав на плечи старика, выкатился из зиндана, держа обеими руками заветный горшок. Бесстрашно подошел к еретикам. «Кровники» насторожились, двое вскочили и уставились на него в упор:
- Маленький лоялист?
А улыбается улыбнулся и, протягивая вперед горшок, дружелюбно так сказал:
- А я вам кумыса принес. Вот, непочатый горшок... Смотри-ка!
Танкисты переглянулись. Один подошел. Заглянул в горшок. Что-то сказал своим. Потом достал раскладную ложку, зацепил кумыс и сунул мальчику в рот.
Тот проглотил и замотал головой:
- Не, не отравлена. Кумыс - корош! - И даже облизнулся.
Еретики одобрительно засмеялись. Забрали горшок и начали разливать по своим котелкам: всем поровну, начальнику больше всех. Мальчик не соврал: кумыс хорош был. А мальчик быстро освоился. Подошел к танку, похлопал по пыльным бокам и похвалил:
- Корош ваша танка, корош машинка... Как его зовут?
«Кровники» довольны, что он их машину хвалит. Посмеиваются.
- Да, хвала Архонту, танки у нас не хуже имперских, - говорят, - это танк АТ83 класса «Разбойник»...

Andrey (Evalina) А мальчик уже заглядывает в дуло пушки. Танк стоит в яме, и его устрашающая пушка, обвитая ржавыми цепями и обмазанными засохшей кровью острыми шипами, почти лежит на песчаном бугре. Так что голову в нее сунуть можно. Покосившись на еретиков, которые пили кумыс, мальчик осторожно взял горсть песка, засунул руку в самую пасть орудия. А из нее жаром пышет:
еще не остыла после выстрелов. Быстро разжал мальчик ладонь и отдернул руку. Гладит пушку, как будто любуется. А сам думает: "Это тебе в нос пыли, чихать не прочихать...". Еще раз прошелся вокруг танка. Еще раз похвалил:
- Корош "Разбойник", корош машина...
И, видя, что еретики кумысом увлеклись и ничего не замечают, взял да еще одну горстку песку таким же манером подсыпал. И только успел это сделать, как грянул новый бой. На дорогу вышел
грозный «Леман Русс». С ходу выстрелил и первым снарядом угодил в пустую яму, откуда танк «Кровавого Договора» успел уползти.
Танкисты бросились к своему «Разбойнику». Забрались в него, орудийная башня стала поворачиваться, наводя своё орудие на имперский танк... Мальчик нырнул обратно в зиндан. Осторожно выглядывает, а у самого сердце бьется, словно выскочить хочет.
"Неужели еретики подобьют танк? Неужели их пушке и песок нипочем? "
Вот «кровники», наконец, прицелились - да как выстрелят! Такой грохот и лязг раздался, что мальчик на дно ямы упал. Когда вылез обратно и выглянул - смотрит: стоит "Разбойник" на прежнем месте, а пушки у него нет. Полствола оторвало. Дым из него идет. А танкисты-еретики открыли люк, выскакивают из него, кричат что-то и руками за глаза хватаются.
"Вот так, с песочком! Здорово вас прочистило! "

Andrey (Evalina) Мальчик выскочил из ямы и закричал:
- Дедушка Сардонапал, смотри, что получилось, "Разбойнику" карачун настал!
Дед вылез - глазам своим не верит: у танка пушка стала похожа на ветку саксаула...
Отчего это у нее так ствол разодрало?
И тут в стойбище, ворвался «Леман Русс». У брошенного "Разбойника" остановился.
Выходят имперские танкисты и оглядываются.
- Ага, - говорит один, - вот он, зверюга, готов, испекся... Прямо в пушку ему попали.
- Странно... - говорит другой. - Вот туда мы стреляли, а вот сюда попали!
- Может, вы и не попали, уважаемые, да продлит ваши дни великий и милосердный Бог-Император! - вмешался вылезший из ямы старик.
- Как так - не попали? А кто же ему пушку разворотил?
- А это он сам подбился-разбился.
- Ну да, сами танки не разбиваются, это не тиранидские яйца.
- А если в пушку песку насыпать?
- Ну, от песка любую пушку разорвет.
- Вот её и разорвало.
- Откуда же песок-то взялся?
- А это мальчик немного насыпал, - указал пальцем Сардонапал на стоявшего в сторонке мальчишку.
- Он, он, - подтвердил дед, - озорник!

Andrey (Evalina) Вернувшись вместе со своими стадами и табунами из степи, мурза, когда дед Сардонапал в десятый раз уже рассказывал всем о том, что тут происходило в их отсутствие, и как мальчик обманул еретиков на кумысе, набросился на парнишку с кулаками.
- Ах, ты разбойник! – кричал мурза, услышав подробности. - Ты чего в хозяйстве набедокурил? Кумыс врагам стравил. Горшок разбил! Молись, негодник, чтобы я не спустил с тебя три шкуры. Эй, бросьте его обратно в зиндан!

***
Его Превосходительству Генерал-губернатору Саггитара.
Имперский сектор Аквила.

В то время, когда военные силы Кровавого Договора вторглись в Уэдэгэйско-Уоэленские степи, вверенного Вам мира, штабом Экспедиционного корпуса Адептус Муниториум была спланирована и успешно осуществлена войсковая операция, в ходе которой еретики, неся существенные потери в бронетехнике и живой силе, были вынуждены отступить к Рамм-аль-сарайскому укрепленному району и организовать там глубоко эшелонированную оборону, преодалеть которую сходу, имеющимися в распоряжении Экспедиционного корпуса силами, не представилось возможным.
Довожу до Вашего сведения, что наибольшего успеха в продвижении к Рамм-аль-сараю добилась механизированная колонна 21-го Кадианского бронетанкового полка, уничтожившая опроный пункт внешнего кольца обороны мятежников. Экипаж танка "Леман Русс" № 102 21-го Кадианского бронетанкового полка, первым прорвавший линию обороны врага, представлен к награждению "Серебряной Аквилой".

Нижайше верноподданный Вам,
Временно исполняющий обязанность корпусного комиссара
Комиссар 8-го Красианского полка Гагрид.

ГЛОССАРИЙ

Зиндан - как правило, земляная яма для содержания преступников и пленников.
Саксаул - степной и пустынный кустарник с разветвлённой корневой системой.

Andrey (Evalina) Часть 2
ТЁМКА

После гибели капитана Хубилай-хана 25-й эскадрон Всадников Аттилы на время отступил в Уэдэгэйские степи. Но уже через месяц пошёл в новое наступление, занимая степные стойбища и свежевозведённые полевые укрепления Кровавого Договора. Еретики поспешно отходили на юг.

Была глубокая осень. Низкие тучи нависли над степью. Шли дожди, смешанные со снегом.

Сержант Кубатай ехал впереди, в конной разведке. На несколько дней их эскадрон остановился в небольшом стойбище. Всадники разместились в трёх юртах, а Кубатай попал в дом племенного мурзы. У него был полон двор коней, верблюдов, овец. С первого же дня сержант приметил во дворе мальчонку лет тринадцати. Работал он не по силам: таскал на себе огромные вязанки хвороста, убирал за всем скотом, носил воду. От соседей сержант узнал, что мальчик не родной мурзе, а купленный у бедняков родителей за долги.
Однажды вечером бойцы собрались у костра. Сначала шли разговоры о погибшем недавно геройском Хубилай-хане.
— А помните, батыры, его любимую песню? — вдруг спросил старый Всадник Гарун Тикриди. И запел…

Пел он простую и грустную песню о чёрном вороне. Голос его, мягкий и чистый, то, забираясь на самые высокие ноты, звенел и далеко разносился в ночной степи, то замирал и становился чуть слышным.
Сначала его слушали молча, устремив глаза на яркое пламя костра. Но вот неуверенно один за другим суровые Всадники стали подтягивать, и песня широко разлилась, подхваченная всеми.
Пламя костра падало, и Кубатай, поднявшись, подошёл к земляному дувалу, возле которого был свален хворост.
И тут он увидел того самого купленного мальчика.
Он стоял, прижавшись к стене, маленький, незаметный, в грязных лохмотьях. Он слушал песню.
Заметив сержанта, мальчик испугался, кинулся было бежать. Но Кубатай успел схватить его за руку.
— Ну, чего ты испугался? Ну, чего, дурачок? — спросил она и ласково погладил жёсткие волосы. — Иди, посиди с нами. Песни послушаешь, покормим тебя… — И он слегка подтолкнул мальчика к огню.

С этого дня началась необыкновенная дружба между Всадниками Аттилы и мальчиком из степного племени.
По вечерам, закончив свою тяжёлую работу, мальчик прибегал к Имперским Гвардейцам и на ломаном низком готике просил, чтобы ему разрешили что-либо сделать. И он был счастлив, если ему позволяли почистить или напоить коня. Ему казалось, что только работой он может выразить свою преданность и свою любовь.

Через неделю эскадрон тронулся дальше. Новый капитан Тедей-хан отдал команду: «По коням! » — и Всадники выехали из полевого стана.
И вдруг за околицей, наперерез отряду, чуть ли не под ноги коням, кинулась знакомая фигурка в лохмотьях. Всадники остановились, а мальчик, уцепившись за стремя капитана, стал о чём-то жалобно просить.
«Хочет, чтобы с собой взяли», — подумал Кубатай и остановился рядом с капитаном.
— Сэр, — обратился он к нему, — возьмём парнишку. Пропадёт он здесь, а мы человека вырастим.
Но капитан наотрез отказался:
— Нельзя. Ещё подстрелят где, тогда отвечай. Не имеем права.
Когда эскадрон тронулся, мальчик, рыдая, упал на дорогу.
Молча скакали Всадники. Хмуры были их лица. Уже далеко позади осталось стойбище, а всё ещё, казалось, слышались жалобные выкрики мальчика…
Проехали кломов пять. Вдруг капитан Тедей-хан попридержал коня.— Слышь, сарж, — сказал он Кубатаю, — скачи обратно в стойбище… Ну, чего? Не понимаешь? За мальчонкой скачи. Твоя правда: забрать его нужно от мурзы… пропадёт парнишка.

Быстрее ветра понесся Кубатай. Влетел галопом в полевой стан и прямо во двор к богатому мурзе. Спешился, привязал коня — и за мальчиком. Туда-сюда… Нет нигде!
Но вот из сарая, где хозяин держал ягнят, услыхал он приглушённые рыдания. Кинулся туда и сразу увидел: на полу в самом уголке сидит он, сжавшись в комок и закрыв лицо руками.

Andrey (Evalina) — Мальчик! — тихо позвал Кубатай.
Он вздрогнул, отнял от лица ладони и увидел сержанта… Вместе, рука об руку, они побежали к коню. Торопясь отвязали его, сели и поскакали.
Всю дорогу молчали. Только Кубатай всё понукал коня, а мальчик вздрагивал да нет-нет и оглядывался: ему казалось, что хозяин гонится за ними…
— Чуешь, паренёк, — сказал ему капитан Тедей-хан, — в Имперской Гвардии служить будешь. Всадником Аттилы станешь… Смотри не подкачай!

На первом же привале мальчика приодели. Где-то раздобыли мундир и шаровары. Портной кое-как ушил их. Нашлась старая шинель, у которой подрезали рукава и подол, и шапка-малахай с золотой аквилой. Хуже пришлось с сапогами — не по ноге все были мальчонке. Но их тоже наконец приладили.
— Теперь ты у нас Всадник в полной форме! — охорашивая нового Гвардейца, сказал Кубатай. — Только зовут-то тебя как? Сколько дней знакомы, а имя твоё не знаем!
Но мальчик улыбался, щупал рукой обновы и, с трудом выговаривая слова на имперском готике, ответил, что его никак не зовут.
Поверить этому было трудно. Позвали сержанта Тикриди. Он немного знал наречия степняков. Но и он, как ни выспрашивал, ничего не добился. У мальчика, видно, не было имени. Своё прежнее он забыл, а хозяин его никак не звал, только кричал и бранился…
— Как же так? Как же так? — с изумлением повторял Кубатай. — У лошади кличка бывает, у собаки… А ведь это человек — и без имени! ..
Так и решили отдать мальчика в стабберную команду на воспитание к сержанту Тикриди, старому, заслуженному Всаднику.
— Имя ему придумай, — сказал Кубатай. — Чтоб хорошее, эфенди! Сколько лет человек без имени жил, так уж пусть хорошее теперь будет.

Эскадрон наступал на Рамм-аль-сарай. На тот самый Рамм-аль-сарай, где в начале осени погиб капитан Хубилай-хан.
На броне одной из стабберных «Химер» сопровождения, рядом с сержантом Тикриди, сидел мальчик-степняк. И месяца не прошло, как Всадники Аттилы взяли его в свою семью, а неузнаваем стал: в груди раздался, подрос, глаза повеселели. Гвардейцы не переставали заботиться о нём. То один, то другой забежит узнать, как жив-здоров, гостинцев принесёт.

— Ничего, складный растёт паренёк. Смышлёный! — хвалил своего питомца Тикриди. — Вот нынче стаббер разобрал, почистил да собрал. Это, братья мои, не шуточное дело. Только одна у нас беда: не признаёт он моих имён. Хусаином пробовал звать — не откликается. Маликом — тоже без внимания оставляет…

Бои за Рамм-аль-сарай были упорны и жестоки — культисты крепко держались за город.

Когда Всадники подходили к берегам реки Хурал, из прибрежного камыша вынеслась лавина неприятельской бронетехники, а с того берега застрекотали стабберы, ударили орудийные залпы.

Сержант Тикриди передёрнул затвор стаббера и повёл стволом в сторону врага. Только приготовился стрелять, как вдруг пуля попала ему в правую руку пониже плеча. Хлынула кровь. Рука отяжелела и повисла плетью.
Вражеские цепи всё ближе. Уже слышен хрип людей, видны перекошенные злобой маски, закрывающие лица.
В ларингофонах сержанта Тикриди гремел голос лейтенанта Кемаля : «Стреляй, стреляй… Огонь! Сержант, приказываю открыть огонь! …»

Куда там стелять! .. Попытался было Тикриди одной рукой сладить со стаббером — не выходит. Заело что-то в замке, не двигается лента ни назад, ни вперёд.
И вдруг из-за брони, где, схоронившись от пуль, сидел маленький степняк, раздался голос:
— Дай буду стрелять…

Сержант отодвинулся, пустил его к стабберу и, помогая левой рукой, зашептал осипшим от волнения голосом:
— Вали, вали, парнишка! Дай им погорячее… Так им и надо!

Всадники Аттилы не вошли — влетели через скованный льдом Хурал прямо в Рамм-аль-сарай. Культисты ещё отстреливались из домов и храмовых крыш. Но город уже был в руках Имперской Гвардии.

Andrey (Evalina) Вечером, после боя, Всадники конной разведки пошли поздравить своего питомца с первым боем.

— Тёмку мою желаете видеть? — спросил Тикриди, встречая гостей у своей палатки.

— Какого такого Тёмку? — не понял Кубатай.
— Тёмка, выдь, покажись, сестрица! — крикнул Тикриди.

Из-под полога палатки, смущённая и улыбающаяся, вышла маленькая кареглазая степнячка, в которой не без труда узнавался давешний мальчонка, бежавший из стойбища.
- Вот так провела нас! – лица суровых Всадников тронули улыбки. – Ай, да хитрая лисица, эта юная кысагыз! Как ты догадался-то, эфенди? – спросил кто-то у старого Тикриди.
Старик подбоченился, выпустил из ноздрей струйки табачного дыма, отхлебнул кумыса из фляжки и произнёс: Так, ведь, когда в стаббере лента в четвёртый раз закончилась и вокруг нашей «Химеры» не осталось никого, кто бы мог без посторонней помощи стоять на своих ногах, эта дурёха схватилась голой рукой менять прогоревший ствол.
- Пос*ы на асбестовую рукавицу и тогда уж берись! – кричу я.
- Нет, эфенди Тикриди, никак не могу! - кричит мой «бача».
-С*ы, я приказываю! Даю тебе пол минуты на смену ствола!!!
А она стоит в полный рост на башенке «Химеры» и хлопает на меня своими огромными от ужаса глазищами… А потом как разревётся. Тут уж и слепому стало всё понятно. Подсёк я её, чтоб не маячила в скопах культистских снайперов, кое-как одной рукой с шароварами справился, с горем пополам пристроил новый ствол. Ну, уж и стребовал с «мальчонки» ответа за всё. Оказалось, что у её родителей не оказалось сына, чтобы отдать в услужение мурзе, и они продали Лайгу, так на самом деле зовут нашего «мальчонку». «Лайга» по-степняцки означает «Ночь», «Тьма». Вот я и сократил её до «Тёмки», пока не подрастёт малёха-ха-ха-ха.

Andrey (Evalina) ***
Его Превосходительству Генерал-губернатору Саггитара.
Имперский сектор Аквила.

В то время, когда военные силы Кровавого Договора вторглись в Уэдэгэйско-Уоэленские степи, вверенного Вам мира, Именем Императора в лояльных кочевых племенах, не подвергшихся скверне Ереси, была объявлена всеобщая мобилизация, согласно которой каждая семья должна была предоставить одного солдата в Силы Планетарной Обороны или в Императорскую Гвардию.
Довожу до сведения Вашего превосходительства, что во время упорных боёв в районе Рамм-аль-сарая 25-м эскадроном Всадников Аттилы, входящим в состав экспедиционного корпуса Адептус Муниториум, был подобран мальчик-уэдэгэец, на поверку оказавшийся девицей по имени Лайга. Из её признаний, полученных в ходе произведённого мною дознания, было установлено, что, поскольку её отец был уже стар, а все братья погибли в межклановой вендетте, она втайне от родных и племенного вождя, переодевшись в мужскую одежду, отправилась воевать с врагами Империума.
Докладываю Вашему Превосходительству о том, что моими неусыпными усилиями на стезе беззаветного служения Императору, её обман был выявлен и чрезвычайным рескриптом Штаба экспедиционного корпуса Адептус Муниториум ей запрещено состоять в Гвардии.

Нижайше верноподданный Вам,
Временно исполняющий обязанность корпусного комиссара
Комиссар 8-го Красианского полка Гагрид.

***
(Из перехвата астропатической передачи, полученного аналитическим отделом Адептус Астропатика имперского сектора Аквила)

Учётный номер архивного хранения 352-926-966/5512158250-К/0902101397-Т
Запись 6061/441-17161205
<длительность времени перехвата – 0, 2321 милисекунды >
<локационная привязка астропатического передатчика – планета Саггитар, имперский сектор Аквила>
<локационная привязка астропатического приёмника – планета Урдеш, имперский сектор Аквила>
<степень сложности расшифровки кода передачи – минимальная (не используемый стандартный код Урдешского штаба Кровавого Договора)>
<первый взлом аналогичной системы кодировки Кровавого Договора – 226.771.М 41>
<уровень доверия достоверности информации передачи – минимальный>
<основание – устаревший код >
<степень оценки информации передачи – дезинформация>
<основание – устаревший код>

… Хуррем – Архонту Урлоку.
«Операция внедрения завершена. Приступаю к работе…»

ГЛОССАРИЙ

Дувал - земляная или глиняная стена вокруг жилища.
Эфенди - "уважаемый", обращение к старшему по возрасту (аттильск. талларнск.)
Кумыс - скисшее лошадиное молоко, популярный среди Всадников Аттилы напиток.
Бача - "мальчик" (аттильск. талларнск.)
Кысагыз - "молодая девушка", "красавица" (уэдэгэйск.)

Andrey (Evalina) Часть 3
ЛАЙГА

Тонкими косыми нитями хлестал землю осенний дождь. Навес над штабной юртой протекал, и часовой ёжился от обжигающе холодных капель, попадавших ему за ворот шинели.
К крыльцу подошла Лайга.
— Куда? — часовой загородил дверь лазганом с примкнутым штыком.
Шлёпая босыми ногами по мокрому, грязному ковру, девушка всё же подошла вплотную к пологу юрты и только тогда остановилась:
— Пусти.
— Кого тебе надо?
— К Тедей-хану я, — солидно пробасила Лайга.
— Ишь чего вздумала! — Всадник шагнул вперёд и замахнулся прикладом. — Уходи, нет его!
Лайга обиженно взглянула на Гвардейца:
— Тебе жалко, да?
— Уходи. Говорят, нет Тедей-хана!
— А я говорю: пусти, тут он!
Но часовой уже не смотрел на девушку. К штабу подкатила забрызганная грязью «Адская Гончая». Из башенного люка проворно вылез человек в малахае и халате со знаками различия капитана на плечах. Лайга глянула на него и поклонилась: «Тедей-хан! »
— Сэр! — доложил часовой, — девчонка пришла и Вас спрашивает, сэр. Я говорю: нет господина капитана, а она всё равно лезет. Прикажете прогнать?
Тедей-хан остановился перед Лайгой, строго оглядел её с ног до головы.
— Рассказывай, какое дело до меня имеешь? — строго спросил он.
— По делу пришла, сэр, — тоже серьёзным тоном начала девушка, стараясь поклониться ещё ниже. — Прошу снова взять меня в Ваш эскадрон, сэр.
— В эскадрон? — Брови у Тедей-хана поползли вверх. — Сама знаешь, рад бы, но корпусной комиссар запретил. Велит отдать тебя обратно твоему хозяину.
— Я разведчицей буду! Буду с Кубатаем и Тикриди-эфенди в рейды по тылам «кровников» ходить! Вы не пожалеете, сэр, о том, что взяли меня! Пожалуйста, сэр!
— Нет! — отрезал капитан, отстраняя Лайгу со своего пути. — Часовой, вызвать дневального! Пусть возьмёт девчонку и вечером снарядит разъезд, чтобы вернуть её хозяину! Иншалла!

Andrey (Evalina) ***
Фонарь слабым, дрожащим огоньком еле освещал середину полевой юрты, разбитой посреди бескрайней степи. В углах, тонущих в полумраке, шуршали тарбаганы.

На разостланных по земляному полу шинелях спали вповалку Всадники Аттилы. У жаровни около стабберщика Азбека сгрудилось несколько Гвардейцев. Стабберщик рассказывал сказку:
— Пошли Ягатай Хан с Гуроном в степь, карагач для очага выбирать. Да-а… Вышли в степь. Ходит Ягатай Хан по степи, обухом крозиуса по карагачу постукивает да ухо к стволу прикладывает… Вот так, значит…
Азбек показал, как делал Ягатай Хан. Лайга привалилась к плечу стабберщика, вытянула ноги.
— «Ты что делаешь, Примарх, чего слушаешь? » — спрашивает Гурон Ягатая. «А вот обойми карагач, приложи ухо, и ты услышишь», — ответил Ягатай Хан. «Да моих рук не хватит, не могу я», — сказал Гурон. «Это не беда! Давай я тебя привяжу, ты и услышишь». Ну, Гурон, одним словом, согласился. Да-а… — Азбек достал из кармана вышитый бисером кисет и принялся набивать свою трубку. — Привязал Ягатай Гурона к карагачу, перехватил крозиус поудобнее и давай его охаживать. Лупит, а сам приговаривает: «Слушай, слушай, шакалий сын, что тебе дерево говорит! А говорит оно: не обижай честных торговцев и верных Императору людей! »
Взрыв смеха прокатился по юрте. Проснулся сержант, поставленный старшим в группе, выругал полуночников и повернулся на другой бок, прикрыв полой шинели голову.
Лайга вскочила на колени, откинула полог и широко раскрытыми глазами уставилась в белую от мороза степь.
— Стреляют! — прошептала она.
В насторожённой тишине звякнуло оружие.
— «Кровники»! — кричал кто-то снаружи, не находя впотьмах входа.
Поднялась сумятица.
— Спокойно, багатуры! — негромко сказал Азбек. — Будем биться!
Сержант Батруддин скомандовал: Занять круговую оборону! Сартак, уводи коней в степь!
Всадники Аттилы выбегали из юрты, ложились у составленных в пирамиду пик и целились из лазганов в ночь. Азбек и Лайга вытащили на пригорок стаббер. Лайга подавала ленты, а стабберщик стрелял по врагу.
— Продержимся как-нибудь с полчаса, а тут и наши подоспеют, — подбадривал Лайгу Азбек, вставляя в стаббер новую ленту.
— Продержимся, — соглашалась Лайга, старательно вглядываясь туда, откуда атаковали солдаты «Кровавого Договора».
Неожиданно Азбек отшатнулся назад и, запрокинув голову, повалился на землю. Лайга нагнулась над ним.
Всадник был мёртв.

Andrey (Evalina) — Смерть рабам Полутрупа! — раздался хор хриплых голосов совсем рядом.
По наметённым за ночь снежными сугробами бежали урдешцы. В неестественно ярком лунном свете отчётливо вырисовывались их фигуры в кроваво-красных одеяниях. Устрашающе сверкали тонкие полоски штыков.
Всё ближе, ближе неприятельская цепь.
Отступая, Всадники Аттилы, прикрывая друг друга, перебегали к пригорку – единственной возвышенной позиции, на которой могли держать оборону.
Лайга припала к стабберу и нажала гашетку.
«Кровник», несшийся с алебардой прямо на неё, внезапно подпрыгнул и тут же рухнул вместе с нею на землю.
А вслед за ним другой еретик споткнулся и рухнул поверх первого, сражённый пулей. Обезумевший огромный пёс, которого он держал на поводке, метнулся в сторону, волоча за собой по снегу безжизненное тело.
Падали люди, падали собаки. Не дойдя до высотки нескольких шагов, «кровники» отхлынули назад и залегли. Лайга, до боли стиснув зубы, стреляла до тех пор, пока не опустошила всю ленту. Пошарив рукой в пустом ящике, она прислушалась.
Кругом было тихо-тихо. Напрягая слух, Лайга замерла в ожидании, что вот сейчас-то и случится самое страшное и непоправимое. По спине пробежал холодок, на голове зашевелились волосы. Что это? .. Цокот когтей страшных псов или топот копыт коней Всадников Аттилы, мчащихся на выручку своему атакованному разъезду? Он раздавался всё явственнее и громче в морозной пугающей тишине ночи. Казалось, что надвигается какая-то несокрушимая стальная лавина.
Лайга сорвалась с места и, увязая в снегу, скрылась в степи.

Andrey (Evalina) Выслушав Батруддина, Тедей-хан посмотрел в утомлённое лицо сержанта.
— Разрешите иди, сэр? — спросил Гвардеец.
— Иди… — Капитан коротко кивнул головой и принялся что-то набивать в раскрытый перед ним сланец данных.

Лайгу нигде не нашли. Никто не знал, куда она делась. И все решили, что девушка, наверно, погибла.

ГЛОССАРИЙ

Малахай - меховая шапка, используемая Всадниками Аттилы в качестве головного убора.

Иншалла – «я всё сказал», «больше добавить нечего» (талларнск. аттильск.). Традиционная фраза, произносимая талларнцами и аттильцами в конце разговора и молитв Иператору.

Тарбаганы – мелкие степные грызуны рода сусликовых.

Карагач - древовидный степной кустарник, используемый кчевниками в качестве топлива и строительного материала.

Andrey (Evalina) Часть 4
ПЛЕН
***
Проблуждав без дороги несколько часов, обессилевшая Лайга остановилась. Но почти тот час же услышала звук, который всё время боялась услышать: хруст снега под множеством шаркающих ног. Он был ещё довольно далеко, но вглядевшись во тьму, она увидела за сугробами отблески света, движущиеся слишком быстро, чтобы убежать от них по заснеженной степи.
Ждать пришлось недолго. Тёмная колонна приближалась. Лайга наклонила голову, надеясь скрыть лицо, когда «Адская Гончая», наспех выкрашенная в багровый цвет, поравнялась с ней.
«Хорошо бы они спешили и оставили усталого путника в покое, да и шли бы себе дальше», - подумала она. Какое-то время казалось, что ей повезёт и на этот раз. Передние ряды прошли мимо, спотыкаясь в снежной каше, тяжело дыша и не поднимая голов под грузом тюков и ящиков. Это были ятагульские племена, против воли согнанные в войска Кровавого Договора. Они хотели только одного – закончить переход и не попасть под энерго-бич надсмотрщиков. Вдоль колонны сновали два свирепых рослых воина в стальных масках, щёлкавших бичами и криком подгонявших отряд. Ряд за рядом проходила колонна… Лайга затаила дыхание. Но тут один из надсмотрщиков заметил тень у края дороги. Он щёлкнул энерго-бичом и крикнул: «Эй ты, встань! » Она не отвечала и он приказал отряду остановиться.
- Эй ты, трус и сын шакала, сюда! - проревел он. – Что, спрятаться решил? Сбежать задумал? Ты знаешь приказ, мы должны быть в Кара-Удуне ещё до следующей ночи. Встань в строй!
Лайге ничего не оставалось делать. Она с трудом поднялась на ноги и, ссутулившись, хромая, как усталый пехотинец, заковыляла к хвосту колонны…

***
(Планета Пантин. Имперский сектор Аквила. Несколько месяцев спустя).

Был солнечный день. По небу проносились белые хлопья облаков. А среди них чёрные пятна противовоздушного огня. Но этот огонь не был настолько массированным, чтобы помешать приземлению низколетящих десантных судов со знаками Хаоса на бортах.
Бой разворачивался за средних размеров форт. Над ним ревели имперские истребители и бомбардировщики Кровавого Договора. Взрывы, сбрасываемых на позиции обороняющихся, бомб своими огненными столбами и дымными султанами достигали небес. С вершины центральной башни форта открыли огонь скорострельные зенитные автопушки. Атакующие военно-воздушные силы Кровавого Договора сделали в небе «горку» чтобы перегруппироваться, а затем вернулись, и с удвоенной дикой энергией атаковали укрепившегося в форте врага. Вершина башни и всё пространство вокруг неё были истерзаны воронками от взрывов тяжёлых бомб. Пехоту Имперской Гвардии по периметру стен выкашивало осколками, солдаты массово гибли под обломками стен и руинами.

Пилот имперского истребителя отрегулировал монитор и вознёс молитву о точности наведения, обращённую к машинному духу. В перекрестье прицела вошёл очередной транспортный шаттл Кровавого Договора. Пилот чувствовал, что дух машины, буквально, тянет его «Тандербелт» следом за транспортником, плотно захватив его двойным крестиком целеуказателя в прицелочных кольцах.
«Ну давай, еретик… Левее… чуть-чуть левее… Есть попадание! Во имя бессмертного Бога-Императора! »
Через фонарь кабины пилот увидел вспышку. Транспорт еретиков потерял рули управления и теперь, сваливаясь в губительный штопор, мчался к земле.

Andrey (Evalina) Лайга сидела в грязи посреди поля битвы и наблюдала сквозь дым пожарищ за отдалённой точкой, превращающейся у неё на глазах в «громовую птицу» - имперский боевой истребитель «Тандербелт». Казалось, он медленно заходил над изрытым воронками и траками боевой техники пространством для уничтожения выживших после крушения. Держась совсем низко, на бреющем полёте, прижимаясь к поверхности планеты, как степной стервятник её родного мира, он выбирал себе поживу среди бесчисленных трупов и обломков. Уцелевшие «кровники», сидя и лёжа в воронках, жались к камням, стараясь сделаться ещё незаметнее. Истребитель обойдётся одним залпом своих курсовых орудий – сорок с небольшим «счастливчиков», вот и всё, что осталось от двадцатитысячного Саггитарского полка Кровавого Договора. Возможно, сейчас на этом поле, свою смерть нашли уже не только эти тысячи, но и миллионы еретиков и лояльных подданных Империума.
Лайга посмотрела на свои колени и попробовала оттереть с них грязь. Потом внимательно осмотрела ладонь. Грязь. Цвета крови перемешанной с испражнениями. Цвета обносков, в которые она облачилась, попав в войска врагов Императора. Цвет горечи и предательства… Подняв голову, она обнаружила, что истребитель успел увеличиться в размерах, казалось, уже заслонив собой половину неба.
Она не услышала разрыва, ничего, только в голове будто что-то лопнуло, и больше ничего она уже не помнила. Как осталась живой тогда - не понимала, и сколько времени пролежала в воронке - тоже. Очнулась, а встать на ноги не смогла: голова дергалась, всю трясло, будто в лихорадке, в глазах тьма, в левом плече что-то скрипит и похрустывает. Она долго елозила на животе по земле, но кое-как встала.
Когда пришла в себя, опомнилась и огляделась как следует. Кругом валяются трупы солдат Кровавого Договора, транспортник, весь в клочья побитый, лежит вверх пилонами, а бой уже идет где-то за спиной...
Ноги у неё сами собою подкосились, и Лайга упала как срезанная, потому что поняла, что она - снова на территории, контролируемой имперскими войсками.
Лежит она и слышит: танки гремят. Четыре имперских «Леман Русса» на полном газу прошли мимо неё.
Потом «Василиски» потянулись, полевая кухня проехала, потом пехота пошла, не густо, так, не больше одной битой роты. Глядит Лайга на них краем глаза и опять прижимается щекой к земле, глаза закрывает: страшно ей на них глядеть, и на сердце тошно... вроде, как предала она Бога-Императора и теперь этот позор на ней лежит несмываемым пятном.
Думала, все прошли, приподняла голову, а их шесть Гвардейцев - вот они, шагают метрах в ста от неё. Глядит, сворачивают с танковой колеи и прямо к ней. "Вот, - думает, - и смерть моя на подходе. Сейчас казнят, как еретичку, не слушая моих оправданий". Она села, неохота лежа помирать, потом встала. Один из них, не доходя нескольких шагов, дернул плечом, лазган снял.
Молодой парень, собою ладный такой, чернявый, а губы тонкие, в нитку, и глаза с прищуром. "Этот убьет и не задумается", - сообразила про себя Лайга.
Так оно и есть: вскинул лазган - она глядела ему в глаза и молча беспомощно шевелила губами. А другой, сержант, постарше его возрастом, можно сказать пожилой, что-то крикнул, отодвинул его в сторону, подошел к девушке, быстро-быстро заговорил на имперском готике и, схватив её за запястья, пристально вгляделся в её испачканные грязью ладони. Плюнул на них, растёр слюну пополам с грязью по лохмотьям её красной униформы и сказал своим:
«Мануала раса. Нон херетикус. Неофитум эст» - и показал Лайге на дорогу, на заход солнца. Топай, мол, до поры, в тыл. Там с тобой разберутся.

Andrey (Evalina) Деваться было некуда. Вышла Лайга на дорогу и зашагала в плен… к своим. Хотя, какая же она теперь для них своя? Застигнута на поле боя в униформе войск врага, хорошо ещё не с оружием в руках. В тылу комиссары и Инквизиция с такими как она не церемонятся.
Прошла она немного, и догоняет её колонна пленных, видно, выживших из того же транспорта, в каком она была. Гонят их человек десять пантинских «неборождённых». Тот, какой впереди колонны шел, поравнялся с нею и, не говоря худого слова, наотмашь ударил её прикладом лазгана по голове. Упади она, - и он пришил бы её к земле штыком, но пленные подхватили её на лету, затолкали в средину и с полчаса вели под руки. А когда она очухалась, один из них прошептал: "Архонт тебя упаси падать! Иди из последних сил, а не то убьют". И она из последних сил, но пошла.

Andrey (Evalina) ***
<Выписка из приговора Чрезвычайного полевого трибунала Пантинского десантного полка Имперской Гвардии по обвинению Лайги Евпат ас Саггитари в дезертирстве мятеже и ереси.

1) По обвинению по статье «Дезертирство» против подсудимой не удалось собрать достаточных улик, свидетельствовавших бы о её добровольном переходе на сторону Врага. В связи с вышеизложенным, обвинение в дезертирстве снять из-за отсутствия состава преступления в виду не нахождения подсудимой на службе в вооруженных силах Бессмертного Бога-Императора на момент совершения деяния.
2)По обвинению по статье «Мятеж» против подсудимой не удалось собрать достаточных улик, свидетельствовавших бы о её подстрекательской деятельности, участии в мятеже или аналогичной активности. В связи с вышеизложенным, Чрезвычайный полевой трибунал переквалифицировал статью обвинения «Мятеж» на обвинение по статье «Присоединение или не сообщение о мятеже» и назначил наказание для подсудимой в виде расстрела.
3) Чрезвычайный полевой трибунал постановил передать рассмотрение дела подсудимой по обвинению по статье «Ересь» на доследование Следственной группы Ордо Еретикус при штабе его Высокопревосходительства генерал-губернатора на Пантине.
4) До вынесения решения Следственной группы Ордо Еретикус по обвинению подсудимой в Ереси, приговор Чрезвычайного полевого трибунала по обвинению подсудимой по статье «Присоединение или не сообщение о мятеже» в исполнение не приводить.

Председатель Чрезвычайного полевого трибунала:
Комиссар Пантинского десантного полка Имперской Гвардии Левинсон>.

<Выписка из Приговора Высокого Суда Ордо Еретикус Следственной группы при штабе его Высокопревосходительства генерал-губернатора на Пантине, имперский сектор Аквила.

1) По обвинению подсудимой по статье «Ересь» Высокому Суду не удалось выявить возведение хулы на Бессмертного Императора или Империум, выражения подсудимой преданности любым сущностям, за исключением Императора, повреждения подсудимой священных реликвий, артефактов или зданий, равно как и принятия подсудимой участия в еретических действах, открытого ведения подсудимой речи о запретных темах, а также ведения подсудимой себя без уважения ко всему святому.
2) Высокий Суд постановил признать подсудимую Лайгу Евпат ас Саггитари виновной по статье «Недостаточное рвение и набожность в Имперском культе и Восхвалении Императора» в виде пренебрежения воздаянием хвалы Императору, или намеренно игнорирования расписания молитв во славу Бессмертного Императора.
3) Высокий Суд, в виду собственного признания подсудимой о наличии у неё военного опыта, постановил заменить наказание подсудимой в виде пожизненного покаяния на одном из Церковных миров Империума, направлением подсудимой в Штрафной Легион Имперской Гвардии.
4) Вопрос определения срока пребывания подсудимой в Штрафном Легионе передать на усмотрение Чрезвычайного полевого трибунала, производившего вынесение первичного приговора.

Председатель Высокого Суда:
Инквизитор Джероламо Штурмфогель>

<Выписка из Приговора Чрезвычайного трибунала Пантинского десантного полка.

1)По совокупности вины заменить подсудимой Лайге Евпат ас Саггитари наказание по статьям «Присоединение или не сообщение о мятеже» и «Недостаточное рвение и набожность в Имперском культе и Восхвалении Императора» в виде расстрела и пожизненного покаяния, направлением подсудимой в Штрафной Легион сроком на пять лет.
2)Приговор вступает в силу немедленно по оглашению.

Председатель Чрезвычайного полевого трибунала:
Комиссар Пантинского десантного полка Имперской Гвардии Левинсон>.

Andrey (Evalina) ГЛОССАРИЙ

«Мануала раса. Нон херетикус. Неофитум эст» - «Рука чистая. Не еретик. Новообращённая» (высокий готик)
Фраза сержанта Имперской Гвардии означает, что на ладонях Лайги нет ритуальных шрамов, свидетельствовавших бы том, что она принесла присягу Кровавому Договору.

«Неборождённые» - Пантинский десантный полк Имперской Гвардии, созданный по образу и подобию Элизианских десантных войск.

Andrey (Evalina) Выкладываю второй том :-)

В ЛЕГИОНЕ.

Часть 1.
ЛОПАТА.

(Полутора годами позднее. Планета Балхаут, Имперский сектор «Святая Саббата». Пересыльная база Адептус Арбитрес)

Арбитратор ухмыльнулся, готовый к последней вспышке сопротивления невысокой молодой еретички, и, приставив инъектор к её шее, нажал на курок. Мощный поток транквилизатора, попав в кровь, хлынул по нервным окончаниям, рука упрямицы дернулась вверх, и, когда рассеялась пелена перед глазами, она с удивлением обнаружила на своей шее стальное кольцо ошейника со взрывчаткой.
- Поздравляю со вступлением в штрафной легион, куколка! - загремел арбитр, бесцеремонно наподдав ей пониже спины.
- Становись! - еще громче заорал он, и окольцованные заключённые повалили из барака.
Неуклюже щелкнув каблуками, свежее пополнение расправило плечи и задрало подбородки. То же самое, к своему великому изумлению, проделала и Лайга.
- Напра-во!
Заключённые развернулись единым нестройным движением: транквилизаторы в крови всё ещё подавляли их волю.
- Вперёд, шаго-ом! Арш!
И колонна ритмично двинулась вперед, управляемая настолько жестко, что Лайга при всем желании не могла ни обернуться, ни послать арбитру полный ненависти взгляд. Он остался где-то позади, и лишь последний отчаянный вопль кого-то из зеков пробился сквозь грохот марширующих сапог:
- Падлы! Волки позорные!
- Ускорить шаг до ста тридцати! - приказал юстициарий, взглянув на хронометр, вмонтированный в протез, заменявший ему левую руку. - До посадочного терминала всего двадцать миль, - есть шансы уже сегодня добраться до транспортной баржи Легиона и забить её свежим «пушечным мясом».
Его шутка вызвала смех среди конвойных и новые проклятия со стороны заключённых. Командовавший колонной арбитратор, кивнул барабанщику, отбивавшему ритм, темп марша ускорился, заключённые взмокли от пота. Когда они добрались, уже в потемках, до посадочной площадки шаттлов, их оранжевые тюремные робы обвисли лохмотьями, по шеям, стиснутым стальными кольцами, стекал пот пополам с кровью и ржавчиной. Ободранный, измученный, пропыленный вид новоявленных штрафников полностью соответствовал состоянию их духа.

Tags: При каком ветре нельзя работать на козловом кране

Проектирование под требования заказчика, производство, доставка, монтаж и пуско-наладка грузоподъемного...

Охрана труда - ДНАОП 0.00-5.18-96

При нахождении крана в частной собственности обязанности крановщика ... по монтажу и эксплуатации крана, на котором они допускаются работать, и вручить ..... При силе ветра более 6 баллов крановщик крана, работающего на .... пути нельзя допускать, чтобы расстояние между ними было менее 20 м.

Инструкция по безопасному ведению работ для ...

Машинист не должен приступать к работе на кране при наличии, в частности, ... ветра, превышающей допустимое значение для данного типа крана, ... в) включать рубильник и работать механизмами крана при нахождении на ...